Актуальное членение предложения

выделение в предложении частей, которые различаются характером коммуникативной нагрузки. В первую, тематическую, часть предложения включается, как правило, информация из уже реализованной части текста. При этом в старой информации выделяется и в центральную позицию темы каждого нового предложения ставится не любой компонент предшествующего предложения, а тот, с которым связана новая, рематическая, информация. Рематической информации отводится вторая часть предложения.

В результате в предложении сопрягаются две функционально различные части, для обозначения которых используются парные термины: «данное» — «новое», «основа» — «ядро» и наиболее употребительные «тема» — «рема». До недавнего времени А. ч. п. рассматривалось лингвистами безотносительно к его месту и роли в тексте. В результате суть, назначение, причины, вызывающие А.ч.п. в грамматической системе языка, оставались нераскрытыми, хотя интерес к этим проблемам был устойчивым и с развитием теории текста и текстообразования привел к интересным результатам. Так, по Л.Н.Мурзину, А.ч.п. является следствием закона инкорпорирования, суть которого состоит в том, что развертывание текста осуществляется за счет рематизации каждого предшествующего предложения, т. е. за счет присоединения компонентов, несущих новую информацию, к уже реализованной части текста. Это значит, что в динамике текстообразования темой каждого последующего предложения становится содержание всего предшествующего предложения (т. е. и его темы, и его ремы). В результате возникают две проблемы. Первая заключается в том, что в процессе восприятия текста коммуниканты должны различать тему и рему предложения. Этому способствует то, что в большинстве языков тема предложения обозначается предметными словами — существительными, а рема — предикатными словами — глаголами.Вторая проблема состоит в том, что в процессе развертывания текста, как уже указывалось, происходит преобразование (трансформация) содержания предшествующих предложений в темы последующих предложений. Этот закон — закон инкорпорирования — требует для указанных преобразований специальных средств, которые должны служить показателями новых функций уже использованных ранее языковых единиц. Так, например, глагол, выполняющий в предшествующем предложении функцию ремы, в процессе номинализации должен быть оформлен такими грамматическими показателями (формантами), которые приписывают этому глаголу функцию существительного. Иными словами, язык должен обладать словообразовательной системой. Больше того: тема нового предложения, компоненты которой сложились на предшествующих этапах порождения текста, должна характеризоваться некоторым единством, отличающим ее от ремы. Наиболее простой и поэтому наиболее вероятный путь обеспечения такого единства — путь сохранения связей между компонентами предшествующего предложения. Такие связи сохраняются и в том случае, если изменяется направление зависимости между компонентами. Допустим, что предшествующее предложение содержало два компонента Собака залаяла), представляющих соответственно тему и рему. Тогда в последующем предложении: Лай собаки (=собачий лай) был слышен издали — оба эти компонента (Лай собаки = собачий лай) будут составлять тему, но один из компонентов будет центральным, независимым, а другой — маргинальным, зависимым. В данном случае не имеет значения, какой именно компонент — рематический или тематический — будет поставлен в центр темы формирующегося предложения. Здесь существенно важно то, что в процессе развертывания текста появляются такие компоненты предложения, которые функционально не сводятся ни к глаголу, ни к существительному. Это значит, что под влиянием законов текстообразования, по которым оформляется тематическая часть предложения в тексте, в грамматической системе такого, например, языка, как русский, неизбежно должны были образоваться сначала новые члены предложения (лай собаки, собачий лай) в дополнение к подлежащему и сказуемому, а затем — и части речи, в частности имя прилагательное.

Свою роль в развитии грамматической системы русского языка играет и рематическая часть предложения. В центре ремы стоит глагол — качественно иная, чем существительное, структура. Но и существительное в составе ремы есть нечто принципиально иное, чем существительное в составе темы: существительное в составе темы противопоставляется глаголу, существительное же в составе ремы содержательно дополняет (раскрывает, развертывает, уточняет) глагол (читать книгу, стирать белье и т.д.). Такие существительные в традиционной лингвистике именуются, как известно, дополнениями. Поскольку такие дополнения являются существительными, постольку с появлением таких второстепенных членов, как дополнение, в системе языка не появляется необходимости в образовании нового грамматического класса слов. Но система языка тем не менее усложняется: наличие функционально разных существительных — тематического и рематического — требует, чтобы система языка располагала средствами их разграничения. Наиболее простым средством мог бы быть порядок слов. Однако языки, имеющие морфологию, идут по другому, в некотором смысле более эффективному пути: в них формируется так называемая падежная система, т. е. система морфологических показателей, предназначенных для разграничения функций существительных. Ср.: Студент читает книгу и Иванов был студентом. Очевидно, что для разграничения тематических и рематических существительных достаточно было бы всего двух падежей —прямого (тематического) и косвенного (рематического). Однако в языках, имеющих развитую морфологию, падежей значительно больше. Это объясняется тем, что в одном предложении может быть несколько тематических и рематических существительных. В результате косвенный падеж «расщепляется» на ряд падежей, разграничивающих различные семантические типы дополнений. Прямой же падеж остается в языках, как правило, единым, нерасщепленным, так как тема как номинация, обозначающая объект в целом, всегда менее дифференцирована, чем рема — носитель приписываемого смысла. Заметим, что падеж могут выражать не только флексии, но и предлоги, послелоги, взаимное расположение существительных и т.п. Сущность падежа, таким образом, в его глубинной семантике, в отношении выражаемого содержания к предикативному центру предложения.

Лит.: Ковтунова И. И. Современный русский язык: Порядок слов и актуальное членение предложений. — М., 1976; Мещеряков В. Н. Предикативен ли текст? // Филологические науки. — 1995. — № 2; Мурзин Л.Н., Литвинова М.Н. Художественный текст: к проблеме специфики //Функциональные разновидности речи в коммуникативном аспекте. — Пермь, 1988; Мурзин Л.Н. О деривационных механизмах текстообразования // Теоретические аспекты деривации. — Пермь, 1982; Его же. Предложение в тексте и текст в предложении //Коммуникативные единицы языка. — М.,1984; Его же. Связный текст и грамматическая система языка // Текст в процессе преподавания иностранного языка. — Пермь, 1979; Его же. Текст как интерпретация текста // Отбор и организация текстового материала в системе профессионально-ориентированного обучения. — Пермь, 1985; Мурзин Л.Н., Штерн А.С. Текст и его восприятие. — Свердловск, 1991.

В. Н. Мещеряков